Вчера официальный представитель Пентагона Джон Кирби заявил, что Россия готовила фейковый видео-ролик о нанесении удара ВСУ по неподконтрольной Киеву территории Донбасса или России, что побудило бы Москву действовать соизмеримо “угрозе” со стороны Украины.
Ролик должен был быть “очень натуралистическим, в нем должны были присутствовать “трупы и актеры, изображающие скорбящих людей, а также кадры разрушенных объектов или боевой техники”.
Фактически, Джон Кирби озвучил один из тех сценариев, который Россия могла использовать для создания пресловутого casus belli, послужившей бы поводом для вторжения в Украину.
Но, возникает вопрос, почему этот сценарий на уровне Пентагона был озвучен именно сейчас и в целом, зачем подобного рода озвучивание? И начнём отвечать со второй части вопроса.
В комментариях под своими материалами, которые посвящены вероятным российским провокациям, я очень часто встречаю очень “мудрые” замечания о том, что это всё “много текста” как “вилами по воде”. Многим кажется, что когда провокация совершена, необходимо её развенчивать и доказывать поддельность по горячим, реальным следам, а не заниматься теорией.
Собственно, в этом и есть вся “мудрость” тех, кто не понимает, что такое удар и оповещение на опережение.
Ещё в декабре 2021 года министр обороны Сергей Шойгу анонсировал подобного рода провокацию, заявив, что на линию фронта на Донбассе прибыли некие американские наёмники с химическим оружием, целью которых являлась организация химической атаки. Это заявление тут же было озвучено в украинских и западных СМИ не с позиции обвинения Сергеем Шойгу Украины и США в подготовке подобного акта, а как явный сигнал того, что готовит сама Россия.
И вот, за окном февраль 2022 года, а химической атаки всё нет и нет. А если бы её Россия осуществила, то были бы жертвы, как среди мирного населения, так и сопутствующие колоссальные жертвы в случае использования этого акта для вторжения. И тогда, расследование по горячим следам, мягко говоря, теряло бы свой смысл и актуальность, с учётом тысяч жертв и боевых действий.
Фактически, на протяжении последних месяцев в открытый доступ поступало множество сообщений о тех или иных сценариях в формате casus belli, которые Россия планировала реализовать. И каждый из этих сценариев, получая огласку, нивелировав неожиданность провокации. А провокация о подготовке, которой известно в открытых источниках, в определённом смысле, теряет свою актуальность. И чем чаще о ней упоминают, тем маловероятнее становится её применение.
Теперь же, перейдём к первой части вопроса, а именно – почему именно сейчас?
Дело в том, что любая гибридная провокация обусловлена не только тщательной и не всегда тщательной, но подготовкой к её совершению, но и присутствием российских пропагандистских СМИ. В рамках конфликтов у России есть свой пул так называемых “военных корреспондентов”, которые уже годами выполняют функции манипуляторов и распространителей фейков. Они хорошо известны и появление их в тех или иных горячих точках заранее вызывает настороженность, ведь в таком случае следует ожидать провокацию и распространение фейков.
В частности, на Донбасс сейчас свозят основную когорту кровавых военкоров, среди которых уже находящиеся на оккупированных территориях Семён Пегов и Дмитрий Стешин. Их присутствие там и подъезд представителей других пропагандистских СМИ говорило о том, что Россия готовит провокацию, которую именно эти псевдо-журналисты и будут освещать.
А потому, Пентагон, зная о готовящейся провокации и всех сопутствующих тенденциях, сработал на опережение. И с учётом реакции российского пропагандистского сегмента, которая затронула самые верха, что побудило даже оправдываться Дмитрия Пескова, Пентагон нанёс весьма своевременный удар на опережение.